Неточные совпадения
— Годится, на всякий случай, — сухо откликнулась она. — Теперь — о делах Коптева, Обоимовой. Предупреждаю: дела такие будут повторяться. Каждый
член нашей
общины должен, посмертно или при жизни, — это в его воле, — сдавать свое имущество
общине. Брат Обоимовой был
член нашей
общины, она — из другой, но недавно ее корабль соединился с моим. Вот и все…
Люди, живущие в тюремной общей камере, — это не
община, не артель, налагающая на своих
членов обязанности, а шайка, освобождающая их от всяких обязанностей по отношению к месту, соседу и предмету.
Тут жизнь отделенного
члена бердичевской
общины пошла скачками да прыжками.
Второго общего собрания он ожидал с нетерпением.
Община крепла, можно было показать заработки и поговорить о сбережениях. Чтобы оправдать свои соображения насчет близкой возможности доставлять
членам союза не только одно полезное, но даже и приятное, Белоярцев один раз возвратился домой в сопровождении десяти человек, принесших за ним более двадцати вазонов разных экзотических растений, не дорогих, но весьма хорошо выбранных.
Было время, когда надеялись, что
община обеспечит хоть кусок хлеба слабому
члену, но нынче и эти надежды рассеялись.
Потому что, как бы ни были ослаблены узы его зависимости от
общины, все-таки он числится
членом ее, следовательно — привязан к известному месту, стеснен в передвижениях.
Во Франции, на юге ее, возникла в последнее время
община людей, носящих название гинчистов, Hinschist (сведения эти взяты из «Peace Herold», 1891 г., июль),
члены которой отказываются на основании христианского исповедания от исполнения воинской повинности и сначала зачислялись в госпитали, но теперь, по мере увеличения их, подвергаются наказаниям за неповиновение, но все-таки не берут в руки оружия.
Правда, в
членах своей
общины Овэн успевал обыкновенно пробудить сознание в справедливости его начал; но от сознания еще слишком далеко до практической деятельности.
Бедный крестьянин! На него обрушиваются все возможные несправедливости. Император преследует его рекрутскими наборами, помещик крадет у него труд, чиновник — последний рубль. Крестьянин молчит, терпит, по не отчаивается, у него остается
община. Вырвут ли из нее
член,
община сдвигается еще теснее; кажется, эта участь достойна сожаления; а между тем она никого не трогает. Вместо того, чтобы заступаться за крестьянина, его обвиняют.
Г-н Тегоборский говорит в книге, недавно вышедшей в Париже и посвященной императору Николаю, что эта система раздела земель кажется ему неблагоприятною для земледелия (как будто ее цель — успехи земледелия!), но, впрочем, прибавляет: «Трудно устранить эти неудобства, потому что эта система делений связана с устройством наших
общин, до которого коснуться было бы опасно: оно построено на ее основной мысли об единстве
общины и о праве каждого
члена на часть общинного владения, соразмерную его силам, поэтому оно поддерживает общинный дух, этот надежный оплот общественного порядка.
Жизнь русского народа до сих пор ограничивалась
общиною; только в отношении к
общине и ее
членам признает он за собою права и обязанности.
Из
членов этой"позитивной"
общины самым талантливым и общительным был писатель (и по профессии адвокат) Фредерик Гаррисон, к которому я также имел письмо из Парижа.